Примерно 6 сентября 2025 года в проливе Баб-эль-Мандеб в Красном море были повреждены 15 подводных кабелей, что привело к увеличению задержки и масштабным сбоям в работе интернета на Ближнем Востоке и в Южной Азии. Как показал этот инцидент, современные коммуникации в значительной степени зависят от уязвимой подводной инфраструктуры. Это происходит на фоне усиления враждебных действий против подводных кабелей, при этом Великобритания и Япония недавно объявили о мерах по обеспечению безопасности жизненно важной кабельной инфраструктуры.
Хотя последний ущерб, по всей видимости, был случайным, он еще раз демонстрирует недостатки международно-правового режима управления и защиты этих жизненно важных активов.
Геополитический контекст
Красное море — регион, представляющий большой геополитический интерес. Оно расположено между Африкой и Азией и окружено государствами, играющими важную роль в энергетической отрасли. Для региона также характерна геополитическая напряженность: Саудовская Аравия и Иран борются за господство, а такие крупные внешние державы, как США и Китай, оказывают значительное влияние на отношения как в Африке, так и на Ближнем Востоке. Хуситы, оппозиционная военная группировка, действующая из Йемена, с октября 2023 года атаковали множество судов в Красном море, что породило предположения о том, что именно они повредили соответствующие подводные кабели.
Почему кабели являются основной мишенью для враждебных субъектов?
Подводные кабели представляют собой важный объект интереса для враждебных субъектов как государственного, так и негосударственного характера по трем основным причинам: стратегическая важность, легкость вмешательства и возможность правдоподобного отрицания. Во-первых, они жизненно важны для государств, поскольку являются основным средством передачи телекоммуникационных данных. Это означает, что от подводных кабелей зависит функционирование огромного количества инфраструктурных областей – например, финансов, здравоохранения и средств массовой информации.
Во-вторых, кабели довольно легко повредить. Их местоположение публикуется, главным образом для предотвращения случайного повреждения их ничего не подозревающими судами. Кроме того, они, как правило, не охраняются и расположены на достаточно малой глубине, поэтому до них можно добраться без особых трудностей.
Что особенно важно, они также удивительно хрупкие – как правило, состоят из пучка стекловолокон, окружающих металлический сердечник, который обеспечивает структурную поддержку, но не имеет существенного дополнительного физического усиления. Это связано с третьей причиной – злоумышленнику легко повредить подводный кабель, а затем заявить, что повреждение было всего лишь случайностью.
Ответственность: Какие правовые средства защиты доступны?
Существующий правовой режим обеспечивает малозащиты затронутым государствам. Исторически основным инструментом защиты кабелей была Конвенция 1884 года о защите подводных телеграфных кабелей, участником которой является ограниченное число морских государств. В последнее время Конвенция ООН по морскому праву 1982 года предоставляет дополнительные, но все еще недостаточные меры защиты.
В общих чертах, Конвенция ООН по морскому праву требует от государств принятия уголовного законодательства, запрещающего умышленное (или виновное по неосторожности) повреждение подводных кабелей (статья 113). Она также предусматривает выплату компенсации в случае, если один владелец кабеля повреждает кабель другого (статья 114). Этот режим сопряжен с рядом трудностей:
Скудная правовая база, защищающая подводные кабели, является пережитком относительно незначительного значения, которое государства придавали этим кабелям в те времена, когда были приняты соответствующие правовые нормы. Жизненно важное значение этих кабелей для современных коммуникаций, а также рост неформальных конфликтов между государствами требуют совершенствования режима международного права. Такие совершенствования могли бы включать в себя:
Об авторе
Дэвид Хант. Фото: Дэвид Хант
Дэвид Хант, партнер юридической фирмы Boies Schiller Flexner, специализируется на международном арбитраже, представляя интересы клиентов в сложных многонациональных спорах, вопросах взаимодействия инвесторов и государств, исках о мошенничестве и масштабных глобальных процедурах принудительного исполнения.